В доме Дины Ильиничны часто бывают незнакомые люди, которым удалось отыскать ее номер телефона, дозвониться до писателя и голосом, полным отчаяния или радости, уговорить на тет-а-тет. Как ни странно, Рубина за редким исключением отказывает своим новоиспеченным «клиентам» в личной беседе. Быть может, жизненная история именно этого человека будет взята за сюжетную основу ее будущей книги.

«Сейчас вам было бы трудно представить меня, с улыбкой на лице, в образе интроверта. А я ведь иногда могу целыми днями и даже неделями не выходить из этого состоянии, к чему уже привыкли мои домашние. При этом мой и без того нещадно истерзанный мозг может находиться в цепких руках, которые выковыривают из него новый сюжет. И мне почти всегда есть, откуда почерпнуть новый материал. Бывает, мне звонят по неизвестному номеру и на том конце телефонной трубки говорят, что-то вроде «я случайно достал ваш номер и также случайно оказался в вашем городе. А еще я читаю ваши книги. Не могли бы вы уделить мне внимание?». Я ему назначаю время, и в субботу, в 19 часов, ко мне приходит человек, который не ждет совета или помощи. Ему просто нужно выговориться. Он как будто читает книгу своей жизни, и не в какой-то пивной, а там, где он может быть услышан. Я очень люблю таких людей. Так что, да. Я интроверт, и я не люблю общество. Но при этом я люблю одного, незнакомого мне человек. Люблю его здесь и сейчас. Люблю смотреть в морщинки его глаз и наблюдать за тем, как он улыбается или хмурится. Это мне всегда очень интересно».

Если история чьей-то жизнь может оказаться в эпицентре описываемых событий, значит ли это, что помимо реальных сюжетов в книгах Дины Рубины можно обнаружить вполне себе реальных персонажей?  По словам писательницы, между историями и героями нет строгой взаимосвязи:

«Читателю всегда важно знать, насколько реален персонаж той книги, которую он сейчас читает. А мне самой иногда трудно осознаваться, что я сочинил того или иного героя. Помните, как говорил Гюстав Флобер? «Госпожи Бовари не существует. Госпожа Бовари – это я». Примерно те же самые чувства испытываю и я сама. Иногда мне кажется, что я цирковая лошадь, на которой сидит кто-то не ощутимый, но очень властный, и погоняет мной. Герой – это отдельный случай, с которым не побалуешь. Захочешь ты его куда-то послать, а он не пойдет. И тогда уже ты идешь вместе с ним».

На вопрос о том, как удается столь точно описывать чувства молодого поколения, Дина Рубина ответила коротко и емко: «Это моя профессия». Писатель не просто должен, а обязан уметь изображать исключительного героя в исключительных обстоятельствах. Ровно так же, как и типичного героя в типичных обстоятельствах. Иначе он не имеет права говорить о своей принадлежности к писательскому ремеслу в принципе:

«Это то же самое, что спросить у кровельщика, как ему удается так ровно класть крышу. Писатель – это профессия. Если мне плохо удается изображать молодых людей и рисовать образы их мыслей, то я не писатель. Когда моя дочь была грудным ребенком, я ходила вместе с ней гулять в парк. Как сейчас помню: я сидела на скамейке в этом парке, одной ногой качала коляску, а на другой поудобнее укладывала блокнот и писала повесть «На Верхней Масловке». В этой книге главная героиня – в прошлом знаменитый скульптор. В 2005 году эта повесть была экранизирована. На главную роль пригласили Алису Фрейндлих, чем я была сильно недовольна. Я, конечна, понимала, что Фаины Раневской уже нет, но все же субтильная и воздушная Фрейндлих меня крайне расстраивала. Представить только, женщина-скульптор…Она работает с тяжелыми материалами, белилами, краской и т.д. Когда книга готовилась к тиражу, редактор у меня спросила, как я смогла так тонко прочувствовать свою героиню. Мол, она там у вас умирает, а у вас недавно ребенок родился. На что я ответила, что да, люди имеют свойство умирать. Дело-то житейское. Однако когда я писала ее портрет перед смертью, я четко представляла, что она сейчас чувствует. Дело в том, что у меня астма, и когда героиня умирала, у меня перехватывало дыхание – один приступ за другим. Я как будто сама прошла по пути своей героини. Подобная история произошла с «Высокой водой венецианцев». Мама очень боялась за меня и отговаривала описывать эпизод, в котором героиня, больная раком, приезжает в Венецию, чтобы попрощаться с жизнью. И вы знаете, я так ее чувствовала, что сама боялась заболеть. Да, писатель – это профессия. Давайте отставим такие слова, как талант, дарование, вдохновение…Не умеешь – не берись. Согласитесь, через несколько страниц вы оставите книжку, в которой нет ничего, кроме описаний венецианских витрин. Я, как писатель, должна пропустить этот город через глаза человека. А если это особый город, как Венеция, то глаза того самого человека должны уходить вместе со мной под воду».

Муж Дины Рубиной – Борис Карафелов – художник, иллюстратор ее книг. Так же, как и супруга, наблюдает за внешним миром сквозь призму особого творческого восприятия. Для Дины Борис – самый главный рецензент. Один-два его комментария, брошенные невзначай, могут не только изменить развязку сюжета, но и заставить персонажей произведения двигаться совершенно иначе.

«Любить – это тоже профессия. Это его профессия. Это то, что ему необходимо. Он художник, то есть человек форм и пропорций. Он редко читает и чаще слушает. Бывает, я читаю ему какую-либо сценку, и вдруг он прервет меня на полуслове и скажет, что это получилось хорошо, а вот это плохо. Он у меня человек сдержанный. Когда начинает говорить, что вот эти выражения ему не нравятся, я реагирую крайне негативно: «Что?! Да что ты вообще понимаешь в этом?». А под утро я просыпаюсь, встаю, иду к компьютеру и вычеркиваю эти фразы. Ему, и правда, виднее. Он прав, как слушатель. Я лишь недавно узнала, что он слушает мои книги в своей мастерской на мансарде… А потом он спускается к ужину, садится за стол и говорит: «А ты знаешь, вот эта сцена получилаь очень хорошо». И для меня это самая высокая оценка».

А вот дети Дины Рубиной достаточно далеки от писательских достижений своей матери:

«Мои дети выросли в другой стране. Конечно же, они не читают моих книг. Ева – археолог, поэтому она владеет многими языками: русским, английским, ивритом, немецким, древнегреческим, латынью. Тонкости одного языка познать очень трудно. Иногда она слушает мои зарисовки и каждый раз твердит одни и те же фразы: «Мама, ты – гений!». Такой жизнью и живем. Сами выбрали такую».

С 5 по 9 сентября на Московской международной книжной выставке-ярмарке Дина Рубина лично представит первую часть своего нового исторического романа «Наполеонов обоз». Предположительно, выход второй части трилогии произойдет весной, а уже через год читатели встретят заключительную часть «Обоза».

В завершении пресс-конференции Дина Рубина поблагодарила публику за проявленный интерес к ее персоне и оставила автографы на буклетах и своих именных книжных изданиях.